"XIII
Flirting with disaster

В эту ночь рекордного загула со мной заговорил кто то из ребят (убей, не помню кто, когда и уж тем более где).
– Почему ты такой кислый? Помню, что я так прямо и ответил:
– Потому что любовь живет три года. Это, видимо, подействовало: дружка как ветром сдуло. Я взял эту реплику на вооружение и повторяю ее везде, где появляюсь. Я хандрю, меня спрашивают почему, и я выдаю:
– Потому что любовь живет три года.
Я нахожу свой ответ офигительно крутым. Со временем мне даже подумалось, что это было бы неплохое название для книги.
Любовь живет три года. Даже если вы женаты сорок лет, в глубине души, признайтесь, вы согласны, что это правда. Вы прекрасно понимаете, от чего отреклись, знаете, в какой момент совершили предательство. В какой роковой день перестали бояться.
Слышать, что любовь живет три года, неприятно; это вроде как «факир был пьян, и фокус не удался» или как звонок будильника посреди эротического сна. Но надо, надо разрушить миф о вечной любви, основу нашего общества, причину наших бед.
Через три года он и она должны расстаться, или покончить с собой, или обзавестись детьми – три возможных способа расписаться в своем поражении.
Нам часто говорят, что по прошествии времени страсть превращается в «нечто иное», более прочное и прекрасное. Что это «иное» и есть Любовь с большой буквы, чувство, конечно, не такое трепетное, зато и менее незрелое. Буду называть вещи своими именами: я это «иное» в гробу видал, если это Любовь, извините подвиньтесь, я такую Любовь оставляю людям ленивым и малодушным, «зрелым», так сказать, которым комфортно в чувствах комнатной температуры. Моя любовь – с маленькой буквы, зато она большая; век у нее недолгий, но уж когда она есть, ее всеми печенками чувствуешь. Их «иное» – туфта для тех, кто довольствуется малым и успокаивает себя: мол, все равно ничего лучше не бывает. Они напоминают мне завистников, которые царапают дверцы роскошных машин, потому что самим такие не по карману.
Кончается апокалипсический вечер. Хочется всех послать, в желудке тяжесть. Около пяти утра я звоню Аделине Н. – это значит, что мне и вправду хреново. У меня есть ее домашний номер. Трубку снимает она: «Алло? Алло? Кто говорит?» Голос хриплый. Я ее разбудил. Почему она не включила автоответчик? Я не знаю, что ей сказать. «Э э… Извини, что разбудил… я, собственно, только хотел пожелать тебе доброй ночи…» «КТО ЭТО? ВЫ СПЯТИЛИ, МАТЬ ВАШУ?!» Я вешаю трубку. Сижу неподвижно, обхватив голову руками, и выбираю между упаковкой лексомила и петлей – а почему бы не то и другое вместе? Веревки у меня нет, но есть галстуки от Пола Смита, можно связать несколько штук, будет самое то. Английские кутюрье всегда шьют из очень прочных материалов. Я прилепляю записку к телевизору: «ЕСЛИ МУЖЧИНА ПОСЛЕ 30 ЛЕТ ЕЩЕ ЖИВ, ТО ОН МУДАК». Как хорошо, что я снял квартиру с декоративными потолочными балками. Достаточно встать на стул, сюда, вот так, потом выпить стакан кока колы с растолченными анксиолитиками. Ну вот, теперь накинь на шею скользящую петлю, и когда уснешь, то, по логике вещей, больше не проснешься.

XIV
Временное воскрешение из мертвых

Ничего подобного: просыпаешься как миленький. Открываешь один глаз, потом другой, голова вдвойне раскалывается – с похмелья, да еще и из за огромной, в фазе ускоренного роста, шишки на лбу. Уже давно за полдень, и вид – глупее некуда: лежишь на полу с гирляндой из галстуков вокруг шеи, рядом опрокинутый стул, а сверху смотрит приходящая прислуга.
– Доброе утро, Кармелита… Я… Я долго спал?
– Пожалушта, мишье, ви ни могли бы подвинусси, я тут пропилишошу, мишье, пожалушта?
Потом обнаруживаешь записку на телевизоре: «ЕСЛИ МУЖЧИНА ПОСЛЕ 30 ЛЕТ ЕЩЕ ЖИВ, ТО ОН МУДАК», – и поражаешься своей прозорливости. Ах, бедненький. Хочет нравиться всем красивым девушкам и убивается из за какого то развода. Раньше надо было думать. Теперь боль – моя единственная спутница. Что за пустая трата времени – пытаться свести счеты с жизнью, когда ты и так уже мертв.."

фредерик бегбедер "любовь живет три года"